* * *
Мы пили вместе с ним вино,
Я говорил о мелочах,
А он молчал. Глядел в окно….
О, ты бы знал, как он молчал.
Я говорил о короле,
О церкви, о святых отцах,
Он странно улыбнулся мне.
И в душу вкрался первый страх….
Они приходят по ночам.
Тюремный кеб меня встречал.
Пришёл и он, смотрел в глаза….
А я тогда ему сказал, - Иуда, где твои тридцать серебряников?
Я дыбу испытал и плеть.
Палач лишь головой качал….
О, как я жаждал умереть.
Но стиснул зубы и молчал.
Он говорил. Он отвечал.
Бумага под пером рвалась!
Что я публичноно очернял
Монаршию и божью власть!
Когда неверный мой дружок
Судебный протокол читал,
Я помянул ему должок
И, сплюнув кровью, прошептал.
Иуда, где твои тридцать серебряников?
Сверкает краской эшафот.
По ветру треплется петля.
Гуляет праздничный народ.
Повесить велено меня….
И вот читают приговор,
На площади народ затих,
Я, дескать, висельник и вор,
Изменник, тать и еретик.
Мне горло стиснуло сильней,
И голову поднять пришлось.
А он стоял под ручку с ней.
И с губ неслышно сорвалось -
Иуда, где твои тридцать серебряников?
ЛЕГЕНДА
Серым туманом, как в саван, укутанный,
Дом дровосека у леса стоит.
Двери закрыты, но только испуганно
Пламя в камине дрожит.
Пламя дрожит, и в недвижимом воздухе
Запах еды, как в английских домах.
Сам дровосек у камина, и дочь его -
Чёрные кудри на бледных плечах.
Дочь дровосека - слепа от рождения.
Шила одежду, шептала псалтирь…
Призраки, странные сны и видения -
Вот её мир.
Сам дровосек был угрюмым, и на руку
Больно тяжёл, (это знали окрест)
Пояс, топор и камзол, под рубахой
Серебряный крест…
Дом окружали леса бездорожные,
Здешний народ и к тропинкам привык -
Тропки прямые, кривые и ложные…
Даже трактир за три дюжины лиг.
Тучи сгущались, рвались, в их метании
Тёмная воля видна.
Ветер взревел веселей над Британией.
Вышла луна. Лес затаился, в угрюмом молчании,
Ели стоят, словно воины зла.
Падают звёзды в последнем венчании.
Угли подёрнула дымкой зола.
Вой, словно масло, легко и бестрепетно
Резал мерцающий лунный свет.
Север и запад молчат, но немедленный
С юга ответ.
Сник дровосек у огня, с содроганием
Слушая стаю, за крепкой стеной.
Чувствуя взгляды волков, их желания
Чуя спиной.
- Ишь, окружают. - Плевок на решётку камина. -
Не выйдешь, кола не возьмёшь…
Эх, ну чего ты молчишь, Эвелина
Что же ты шьёшь?
Девушке чудился стук.
Запах лошади, звуки копыт.
Стук от копыт, или сердце, глупое,
Сильно стучит?
Нет же, это, крики на площади -
Вопли толпы,
Звуки копыт, сердце…
Весело хворост горит -
Пламя слепит
Даже больные глаза…
Крик о пощаде - в небо -
Голуби против, а люди за…
Нет, не от их руки!
Не от смертных!!!
Что она ждёт?
Да, она знает,
Знает наверно,
Помощь идёт….
Встал дровосек, подошёл к окну,
Вгляделся в ночную гладь.
Тихо, ночь, как большая кошка
Ни дать, ни взять…
А перед домом сидят, не шевелятся,
Словно во сне -
Десять волков, красным очи их светятся
Видно - извне…
- Снова пришли - без ножа доконали!
Их не убьёшь.
Ты, не молчи, слышишь, ведьма шальная,
Что ты там шьешь?!
Помощь пришла, она рада к ним выйти.
Явились за ней
Десять друзей, десять ангелов смерти.
Десять, смертей.
Рай без костров - она знает, так надо…
Добрый конец….
Девушка знает, будет награда.
- Саван - отец.
Видят святые, я вам не хотела
Тяжкого зла
Папа, прости. - Она саван одела,
К двери пошла.
Как деревянный, в эту минуту,
Стал дровосек.
Нет, он не струсил нечисти лютой.
Он - человек.
Словно невидимые вериги
Вяжут его.
Ночь, его дочь, страшные крики.
И ничего.
Через неделю нашёл его тело
Заезжий монах.
Умер от горя, так захотел он.
Мир его праху…
А через год, ну могло ли случиться?
Видел народ у покинутых стен,
Там, где сирень. Промелькнула волчицы,
Белая тень.
ПОЮЩИЕ ДЕВЫ
Я слышал, замок есть, и там
Томятся девы в заточенье.
По всем статьям прекрасных дам -
Сидят, и ждут освобожденья.
Услышав весть, я меч достал.
(Ведь девы без меня тоскуют).
И на клинке пообещал
Освободить себе такую.
Вот еду, вижу, в стороне
Останки рыцаря, бедняги.
Лежат, не преданы земле,
А рядом труп его коняги.
И чёрт меня сюда понёс?
Не подвиг это, а мученье.
И вот ещё один вопрос:
Как долго девы в заточенье?
В мечтах летал за горизонт,
И тлел от затаённой страсти…
Светило солнце, ничего
Не предвещало мне несчастья.
Одно названье, что земля
Под гнётом тяжкого проклятья.
Поют пичужки, а поля
Оделись в шёлковые платья.
Но приближаются, растут
И крепнут, стонущие звуки.
То, распевая на ходу,
Бегут какие-то старухи.
В два счёта окружив меня,
Клинок мой отобрали грубо.
И тащат за ноги с коня,
И ухмыляются беззубо.
- Кто вы такие?! - Я вскричал, -
Я больше не нуждаюсь в няньках. -
- Ну что ты, рыцарь, мы же те,
Из заколдованного замка!
- Не лгите ведьмы! Вы пьяны.
Я не желаю слушать басни.
Прекрасны девы той страны,
Вы не похожи на прекрасных.
Вы посмотрите на себя!
На эти зубы, эти ухи…
Да вами бы ворон пугать.
Пора и стыд иметь, старухи.
И тут такое началось:
Меня верёвками скрутили,
Мне даже крикнуть не пришлось,
Как в замок резво потащили.
Они не перестали петь
Когда неслись рысцою шаткой.
А мне осталось лишь смотреть,
Как тащат вслед мою лошадку.
Они мне лили в рот вино.
Они орали что-то в уши…
А я, ругаясь, всё равно,
Не пить старался, и не слушать.
Истошней воплей в мире нет
Чем хоровое это пенье.
Я чувствовал, как меркнет свет,
И истощается терпенье.
Они мне пели, а потом,
Когда орать заколебались,
Мне залепили рот тортом,
И надо мною надругались…
О рыцарь, помяни меня
Когда спешишь на подвиг ратный.
Дев опасайся, как огня.
Вертай коня, скачи обратно.
ДАР
Бог сказал, чтоб все явились на раздел.
Да получит ныне, каждый, что хотел.
Раным-рано поспешил к нему народ,
Понимая, что не даром бог зовёт.
Вот пришёл к нему степняк, и попросил:
Чтоб луга ему и долы уделил.
Буду я пасти стада и табуны,
Будут издали мне недруги видны.
Степь мне даст и пропитанье, и жильё.
И сказал ему господь - возьми своё. -
И пришёл к нему купец из дальних стран.
Удели мне дальний путь и караван.
Дай дорогу мне, я больше не прошу.
Я же сам себе богатство заслужу.
И сказал господь, - возьми своё и ты. -
И отдал купцам дороги и мосты.
И явился к богу воин-паладин.
Из всего что создал, дай мне меч один.
Я с мечём в руках, на боевом коне,
Сам возьму, что приглянётся мне.
С грустью молвил бог ему, - ты сам хотел,
Так возьми стальную смерть себе в удел. -
В общем, каждый дух и смертный человек
Получил свои владения навек.
Даже каждая пичуга и змея
Получили по кусочку бытия.
Всё раздал господь, и лёг вздремнуть в раю.
Но пришёл певец, и начал песнь свою.
- Дескать, я проспал, святой, великий бог.
Рано встать я просто-напросто не мог,
Я полночи любовался на луну…
Так пойми же и прости мою вину.
Что просить мне, я, господь, не знаю сам…
Дай звезду мне, что готовил небесам.
Дай мне ветер, что играет в волосах.
Дай мне деву, что танцует на холмах.
Дай мне слово, дай мне думы, дай мне сил…
Нет! Забудь, я ничего не попросил. -
- Дай подумать, - рёк господь, - я всё раздал -
От морей, полей, до пустошей и скал.
Что же дать тебе, и как не обделить…
Что ты будешь делать? Как ты будешь жить?
Кроме голоса да слуха своего
На земле ты не имеешь ничего.
Будут гнать таких как ты, из рода в род…
Никогда вас не оценит ваш народ…
Но так вот мой суд, и мой священный дар!
Словом, ты, в людских сердцах, зажжёшь пожар.
И ещё, тебе лишь стоит захотеть,
Сможешь ты с земли немедля улететь,
В золотые небеса, в запретный край.
Лишь тебе, мечтатель, я дарую рай.
УНДИНА
Белый песок.
Река струит свои воды
К морю.
Тонкий камыш,
Сплетаясь с аиром, поёт
Свою песню.
Плещет форель,
В зареве предзакатном
Играя.
Дремлет река.
Просто река, у преддверья
Рая.
По мелководью
Шёл, загребая копытами воду,
Конь,
Масти буланой.
Влага струилась с копыт,
Хрустально звеня.
Падала пена,
С губ и удил коня.
Рыцарь дремал,
Опершись на луку седла.
В латных перчатках
Руки,
Душа нараспашку.
Мощной кольчуги ворот
Распахнут, и плащ
Откинут,
Ветер играет
Завязкой его рубашки.
Светлый закат был
Невыразимо прекрасен.
И я
На камень
Севши, прибрежный,
Свои гребешком,
Косы чесать принялась,
Напевая
Так,
Что голос лился волнами
Без слов, сливаясь
С цветом заката.
И рос, играя.
Конь захрапел,
Как будто пою не я,
А кто-то другой, с косою,
Сидит на камне.
Лезвие, будто бьётся о камень, звеня.
Но сердце сказало, что не причинит вреда мне
Рыцарь, забрёдший в сердце долин Эдема.
Рыцарь открыл глаза и
Смотрел, как я
Пела ему закат,
И в душе сгорала.
Пепел стелился по ледяной воде.
Пели цикады близ,
И форель играла.
Матерь! Как он прекрасен!
Его глаза!
Руки его, неужели бессильны станут.
Станет одним из многих,
Ушедших за…
Кромку воды,
Погребённых
В подводном стане.
Пусть он свободным будет!
В воду скользнула я,
Сняв наважденье вдруг,
С рыцаря.
Но,
Прикосновенье к телу
Холодных рук,
Бездны их глаз,
Рушат мечты о свободе.
Во веки не сбыться им…
- Сёстры, рекою молю
Вас, не троньте.
Но,
Смех надо мною
По сонной воде несётся.
- Что ты, сестрица!
Ведь так заведено.
Смертный увидит нас,
И не спасётся.
Слёзы мои, как жемчуг,
Уносит река.
Песня сестёр звучит для меня
Как тризна.
Что такое существованья -
Века,
Рядом с мигом одним
Человечьей жизни.
Белый песок.
Река струит свои воды
К морю.
Тонкий камыш,
Сплетаясь с аиром, поёт
Свою песню.
Плещет форель,
В зареве предзакатном
Играя.
Дремлет река.
Просто река, у преддверья
Рая.
