* * *
Алой розой кончалось виденье
В нем дворцы потеряли былое вельчье
Господин, я ищу вашу тень
В вашем доме и время меняет обличье
Льется с неба холодный рассвет
Освещая безжизненный пепел и камни
Господин, эту тысячу лет
Кровь на землю росою с небес опадала
Вы закрыли ворота, оставшись с собой взаперти
Вас погубит ваш брат, и ваш дар
Видеть нож, занесенный своею рукой над собой
ПЕСНЯ КОЛОМБЕТА
Ты навсегда украсила мой путь
Своим присутствием даешь мне веру
В то что в конце пути открою двери
В то что найду тебя когда нибудь
Ты только жди меня и не забудь
Жестокий бог – убийца или вор
Нас разлучил с тобой косою смерти
И я живу одною жаждой мести
И только этим болен до сих пор
Чтоб эту боль познал презренный вор
* * *
Пусть боги починяют свой эдем.
Пусть воскресят исчезнувшие лица.
Нам этот мир, по прежнему, лишь снится,
Как в небе цифры древних теорем.
Пусть будет путь. Пусть будет два пути.
За ними импульс нового начала. -
Жить дальше, или всё начать сначала.
Или послать всё к чёрту, и уйти.
В глазах у нас один и тот же жест.
Ты тоже шёл алмазною тропою….
Они играют, жертвуя тобою,
Оставив нам один тяжёлый крест.
Наш мир, и мы в нём только их игра.
Ты жертва, я огонь и ныне воин -
Вот твой костёр. Ты стал его достоин.
А мне лишь пепел твоего костра.
ВАМПИР И МЕНЕСТРЕЛЬ
Смеркалось, Холодный ветер гудел в кронах.
Я жутко продрог и споткнулся, услышав стоны.
В кустах, у дороги, лежал, умирая, путник.
Он раны рукой зажимал, кровь лилась на лютню.
- О, странник, - сказал он, - мне к Мандосу трогаться надо.
Но выслушай, может быть, к вечеру сложишь балладу….
Скосил я глаза, и увидел.
От горла до паха
Распорота кожа,
И залита кровью рубаха.
И череп разбит, и оборваны
Струны у лютни.
Похоже, он встретил убийц
Беспощадных и лютых.
Я видел смертельный румянец,
На бледной коже.
Но он, превозмог себя,
И решил продолжить.
- Я шёл по дороге «весь в белом» прямой и честный.
Я свет и добро нёс в балладах своих, и песнях.
Воспел я людей и эльфов, и их деянья.
Воспел я доблесть, любовь, и души метанья.
Воспел я драконов мудрых, на горных склонах.
Воспел, благородство душ, и дела влюблённых.
И шёл я, задумавшись, новую песнь слагая.
А пальцы, музыку, сами собой искали.
А я, любовался небом - купелью звёздной.
Засаду орков, увидел я слишком поздно.
Они окружали меня, а мне было горько.
Схватив, мне велели петь про великих орков…
Он кровью своей, захлебнувшись, зашёлся ругая,
Всех орков, людей и чертей, приграничного края.
- Послушай, любезный поэт - украшение мира.
А знаешь ли песнь о величии гордых вампиров? -
Да, друг мой ты прав
Я избавил его от мучений -
Забот о ночлеге, и варварских трат на леченье.
И дальше пошёл, проклиная дорогу и ветер,
А также всех бардов, певцов и поэтов на свете.
Я чувствовал, камень в груди, словно птица трепещет.
Я думал, что камень, как сердце, становится вещим.
Не знал тот певец - менестрель, рыцарь светлого чувства,
Как плавятся камни-сердца перед силой искусства.
* * * (стрелки падают вверх)
Стрелки падают вверх, замирают, и падают вниз
Это как посмотреть не парит ли гора словно ветер
Это как посмотреть, кто из нас за былое в ответе.
Знаешь, как нарушал тишину этот голос в осеннем саду?
Как была эта женская нежность близка и знакома?
Что такое присяга цветам и гербам ее дома
От меня, что главы не клонил и в кромешном аду?
Мальчик, тысячи лет словно листья с деревьев упали…
Я искал продолженья в себе ли, в других ли я слеп…
Без него моя вечная память похожа на склеп
Мои вечные мысли как ветер средь стылых развалин
Это как посмотреть что теряя, и что обретая
Примиряясь и меряя память на общих весах
Два седых человека курили, страницы листая
БЕЛЫЙ СОНЕТ
Я воплощен на Кёльнском витраже
Я возрожден как будто над и между
И белые колеблются одежды
На черной, будто угольной душе
Среди теней, когда луна полна
Алкал как зверь иллюзии свободы
Но нечто находил иного рода
Я спал и пил чтоб сон испить до дна
Копилась кровь на каменном полу
А я на время пьян был чьей то верой
Как будто бог сорвал с небес портьеру
И голым оказался на балу
Мир слишком прост, игра не стоит сил
Бог дал мне то о чем я не просил
* * *
